Формула доверия Ирины Пухтий

О том, что журналисты области считают Ирину не просто своей коллегой, а достойной из коллег, говорит и факт ее избрания председателем Союза журналистов области. Жизнь Ирины достаточно открыта: любимая работа и любимая семья. Муж – врач, дочка преподает в Демидовском университете. А в этом году родилась внучка. Что еще для счастья надо? В канун юбилея мы уговорили Ирину Пухтий дать откровенное интервью. Получилось… Очень даже стоит познакомиться с ее мыслями о времени, о прессе, о себе.

– Ирина Викторовна, вы профессиональный журналист: окончили журфак МГУ, очень успешно начали газетную карьеру – в 27 лет вас уже назначили главным редактором районной газеты. И вдруг стали сотрудником пресс­службы, по сути, чиновником. Обстоятельства?
– Вопрос интересный, а сегодня, по прошествии многих лет, непростой. Да, я, можно сказать, с юношеских лет душой и сердцем всегда тянулась к газете – с тех самых пор, когда в газете «Юность» была опубликована моя первая заметка о школьной жизни. А было мне тогда лет 15 – 16. Потом работа в газете, учеба на журфаке. С должности редактора районки меня пригласили в 1984 году инструктором сектора печати обкома КПСС. Я тогда долго сомневалась, правильное ли это будет решение, но согласилась – все­таки дело новое, значит, интересное. Тем более что начиналась перестройка, демократия, гласность, которые как раз и коснулись в первую очередь журналистики. В 1991 году, когда указом президента Ельцина обкомы партии были закрыты, я, как и другие сотрудники, несколько месяцев была безработной. Но я не жалею о том шаге. Работа в общественно­политической сфере, да еще такой, какой она была в конце 80­х – начале 90­х годов, это суровая, но хорошая школа жизни, которая дала мне силы в дальнейшем быть мудрее, лучше понимать людей, их взгляды, стремления. Кстати, всегда уважала и уважаю людей, которые за свои убеждения готовы стоять до последнего. Потом я вернулась к рядовой журналистской работе, была корреспондентом. А в 1995 году получила приглашение в создаваемую тогда пресс­службу мэрии. Опыт работы с журналистами разных по своей направленности СМИ у меня был. Сначала думала, поработаю год­два, а получилось, что уже 15. Сразу увидела, что эта работа тоже интересная. В общем, мой жизненный и профессиональный опыт дает мне право сказать, что плохих, неинтересных работ, особенно в интеллектуальной сфере, к коей относится журналистика, нет: все зависит от человека, что он хочет сделать и как реализовать себя.

– Журналист всегда заинтересован в том, чтобы его имя звучало, пресс­секретарь, наоборот, тексты пишет для других. Тяжело было перестраиваться?
– Писать тексты для других – это не главная и не основная функция сотрудника любой пресс­службы. Да, приходится и тексты готовить, и поздравления, и другие материалы, под которыми нет и не должно быть моей фамилии. Но это нисколько ни меня, ни мое профессиональное самолюбие не ущемляет. Я выполняю свои обязанности. Кстати, всегда рада, если подготовленный мной материал, как говорят, принят и пошел по назначению. Значит, и мой труд нужен и оценен. А вообще, главная функция любой пресс­службы – взаимодействие, сотрудничество со средствами массовой информации. Если это структура как у нас, местного самоуправления, то наша задача – полнее информировать население о том, что делается в нашем городе, как власть решает те или иные проблемы, и если что­то не решается, то объяснять почему.

– Убедили, что работа пресс­службы мэрии – это выстраивание диалога между журналистами и чиновниками. Что здесь самое сложное?
– Чтобы диалог состоялся, нужно доверять и помогать друг другу. Достичь доверия – уже немалая часть успеха в нашей работе. Это не всегда легко. Мне помогает журналистский опыт, да и жизненный уже немалый, который подсказывает, что не надо рубить с плеча, а лучше задуматься, почему человек сделал так, принял такое решение, будь этот человек представителем власти или рядовым журналистом, пишущим о действиях и решениях органов власти. Прошло время броских, необдуманных слов, оценок, лозунгов, сейчас время думающих и мыслящих людей, какой бы сферы это ни касалось.

– На мой взгляд, журналист должен обладать теми чертами характера, которые неприемлемы у госслужащих. Как говорят про журналистов: главное – прокукарекать, а там хоть не светай. А чиновник должен уметь молчать. И к тайнам отношение разное…
– Не знаю, чем отличается отношение к тайнам у людей, находящихся на службе, и простых граждан, но если ты допущен к каким­то секретам и дал слово их не разглашать, значит, должен слово свое держать, тем более если это государственная или служебная тайна. По своей работе я не имею дела с секретными сведениями, напротив, мои обязанности связаны с обеспечением гласности в работе органов местного самоуправления, что я с моими коллегами и выполняю. Но при этом я должна понимать, как и чем каждое слово и информация в целом отзовутся, и знаю, сколь высока мера ответственности и перед обществом, и перед людьми, которые мне доверили определенные полномочия. Если вы имеете в виду, как скрыть какие­то недостатки в работе, то поверьте, это бесполезно: кому надо, все равно узнают, расскажут и, кстати, правильно сделают.

– Чиновникам всегда кажется, что журналисты пишут не так, как надо, а журналисты считают, что чиновники недорабатывают и плохо заботятся о народе. С кем вам проще договориться?
– Смотря о чем договариваться. Хочу еще сказать, что действительно сейчас на волне нерешенных проблем, в первую очередь в экономике, в вопросах социальной защиты людей, некоторые журналисты любят рисовать образ этакого чиновника – врага собственного народа. Измазать все и всех черной краской ума много не надо, а вот понять и объяснить, почему та или иная проблема так тяжело решается или вообще не решается, кто конкретно, а не огульно в этом виновен, уже сложнее. Между прочим, чиновники, прежде чем ими стать, также работали на стройках, предприятиях, в лечебных или образовательных учреждениях и, кстати, не хуже других работали, иначе бы их просто не взяли на службу. Я бы не сказала, что все чиновники недовольны работой журналистов или боятся их. Это не так. Нередко выступления прессы, в том числе критические, помогают власти увидеть свои просчеты, разглядеть недобросовестных исполнителей и заставить их работать как надо. Могу с полной уверенностью сказать, что именно так относятся к труду журналистов, к СМИ и мэр Ярославля Виктор Владимирович Волончунас, и его заместители, руководители структурных подразделений мэрии. Кстати, в обязанности пресс­службы входит обзор критических выступлений прессы, которые потом рассматриваются нашими руководителями. Но польза бывает только в том случае, если критика объективная, справедливая. Другое дело, не всегда есть возможность быстро устранить недостатки, чаще всего по причине нехватки финансовых средств. Поверьте, руководители, должностные лица очень переживают, если им что­то не удается сделать, и работают они много, не считаясь со временем, со своими выходными. Надо было видеть, как сотрудники мэрии вкалывали в канун подготовки к 1000­летию Ярославля, чтобы наш город получил новые объекты, чтобы здания были отремонтированы, чтобы состоялся яркий, незабываемый праздник. Люди ходили буквально с потемневшими от переутомления лицами.

– Понятие команды что для вас означает?
– Означает, что я должна приложить максимум своих сил, знаний, авторитета, опыта для решения какой­то поставленной общей задачи, не думая о том, будет отмечено мое старание или нет. Это к вопросу о собственных амбициях. Кстати, амбиции – это не всегда плохо, чаще всего даже хорошо: стремление лучше других выполнить работу, найти интересную идею, добиться ее реализации – это же замечательно! Именно амбициозные люди чаще добиваются успеха. Но начинать карьеру все­таки надо с того, чтобы стать настоящим профессионалом, тогда и в команде ты будешь не на последнем месте.

– Как вы оцениваете состояние нынешней журналистики?
– Если говорить о журналистике вообще, то, как в любой достаточно сложной сфере деятельности, здесь проблем хватает: от того же недостатка финансовых средств и квалифицированных кадров до снижения доверия к слову журналиста, звучащему с газетной полосы или теле­, радиоэфира. Проблема сложная, кстати, она серьезно обсуждалась на состоявшемся недавно Дальневосточном международном форуме журналистов, организованном Союзом журналистов России, в котором мне довелось участвовать. Кроме региональных проблем там обсуждалась и глобальная проблема нашего профессионального сообщества, получившая определение как формула доверия. И в докладе председателя СЖ России Всеволода Богданова, и в выступлениях участников форума эта мысль шла красной нитью: как найти ту оптимальную формулу диалога между журналистами и обществом. Формула доверия – это и создание среды нового просветительства при содействии огромного интеллектуального потенциала СМИ, и поддержка тех журналистов, кто честно выполняет свой профессиональный долг, кто служит интересам общества, и развитие качественной и социально ответственной журналистики. Утрату доверия читателей, слушателей, телезрителей сейчас испытывают многие СМИ: и местные, и федерального уровня, это признанный факт. К сожалению, пресловутый пиар, политтехнологии вытеснили из нашей профессии многие индивидуальные качества журналиста, в первую очередь обостренное чувство справедливости, искренность, желание помочь простому человеку, умение интересно рассказать о людях, их жизни, работе, проблемах – то, что мы называем социальными функциями журналистики. Но я думаю, это преодолимо, и наша журналистика, которая на протяжении своей более чем трехсотлетней истории всегда была в авангарде общественно­политических событий, пользовалась авторитетом, поднимется на новый уровень.

– Если бы можно было начать все сначала, как бы вы распорядились своей жизнью?
– Как говорят, история не терпит сослагательного наклонения, в том числе история жизни конкретного человека. Я счастлива, что сегодня рядом со мной моя семья, которая стала больше – моей внучке уже полгода, что у меня есть коллеги, которые меня понимают и которых я стараюсь понимать и быть достойной их уважения. Так что жизнь продолжается…