04:00
пятница,
29 марта 2024 г.
1.06
°С
Ярославль,
Ярославская обл., Россия
9 июля 2015

Две судьбы. Ярославль – Ленинград

В отличие от мамы Александры Семеновны, которая старалась не вспоминать о войне, отец Дмитрий Александрович Соколов всегда был прекрасным рассказчиком, рисовал, сочинял стихи и даже писал заметки для газеты. До войны они жили в разных регионах, мама — в Ленинграде, папа — в Ярославской области, а встретились уже после войны в Ярославле, где и протекала их семейная жизнь. В 2005 году мне удалось записать воспоминания отца и мамы о войне. К сожалению, до 70­летия Победы отец не дожил, а мама в этом году отмечает свое 90­летие.

Мать дороже лейтенантских погон

Вспоминает Дмитрий Александрович Соколов:
– На фронте погибли три моих старших брата: Николай, Иван и Виктор. В 1941-м во время работ по созданию оборонительных укреплений под Москвой погиб отец. Сестра Юля была мобилизована на торфоразработки, откуда вернулась инвалидом 2-й группы.
В 1943-м настал черед и моих ровесников защищать Родину. Однако из-за больной ноги меня сразу же забраковали, выглядела она ужасно, незадолго до войны врачам чудом удалось ее спасти. Я себя инвалидом не считал и через несколько месяцев снова пришел в военкомат проситься на фронт. Чтобы получить повестку, пришлось отплясывать чечетку в доказательство того, что с ногой все в порядке.  
До деревни Козлово (Даниловский район) добирался ночью. Мать, узнав про повестку, заплакала. Председатель колхоза выдал нам лошадь, и мы поехали в Данилов, там уже стоял военный эшелон.
Однажды рано утром эшелон остановился в Польше, нас встретили криками: «Сибиряки приехали, теперь дело пойдет» – наши белые полушубки ввели фронтовиков в заблуждение. Наш 140-й отдельный батальон подчинялся штабу 65-й армии, которой командовал мой земляк — ярославец генерал Батов. Армия входила в состав 2-го Белорусского фронта.
Севернее Варшавы, около города Торун, мы форсировали Вислу. Перед наступлением авиация и артиллерия так мощно обработали оборону немцев, что большого сопротивления они не смогли оказать. В память врезался один момент – торчащая из земли рука, как бы взывающая о помощи. Почему запомнилось именно это, не знаю, ведь встречались и куда более жуткие картины.
Батальон участвовал в ликвидации немецких группировок, оказавшихся в окружении и прорывавшихся к своим. Однажды рано утром началась стрельба. Сначала все решили, что очередной немецкий отряд наскочил на патруль, выскочили на улицу и тут узнали, что война кончилась. Но и после войны были потери, особенно в Польше.
По договору часть восточных немецких земель до Одера отошла к Польше, поляки выгоняли немцев из домов, не давая времени на сборы. Они бежали к нам, и нам приходилось защищать немецких женщин и детей. Обстановка в Польше вообще была сложная, одна польская армия была дружественна нам, другая – англичанам. По ночам случались обстрелы. Во время одного из них погиб наш комбат.
Наш батальон участвовал в процессе демилитаризации Германии, так что пришлось побывать во многих немецких городах. От демобилизации я отказался. Последним местом службы в Германии стал город Лейпциг. Мне, 19-летнему солдату, поручили руководить рабочим участком с массой строительной техники, задача была определена так – демонтаж оборудования, упаковка его в ящики и погрузка на железнодорожные платформы. Отправляя составы, иногда добавлял «Привет Родине» и расписывался.
У меня в бригаде было 36 немцев и переводчик. Работали немцы как бы не спеша, но всегда выполняли задание, никогда не опаздывали на работу, не перекуривали. Несмотря на то что на войне погибли три моих брата и отец, я никогда не срывал злость на своих подчиненных. Видимо, уже тогда понимал, что виноваты во всем не простые люди, а правители. В конце 46-го нас передислоцировали в Калининградскую область.
До 1950 года мне довелось служить в полковой разведке 77-го Гвардейского ордена Суворова III степени стрелкового полка. Незадолго до окончания службы вызвали меня в штаб полка и предложили поехать в Ригу в штаб Прибалтийского военного округа на трехмесячные курсы. Вернуться в полк я был должен уже в звании лейтенанта, заместителя по политчасти командира разведроты. И вот когда уже были оформлены все бумаги, из деревни пришла телеграмма: «Приезжай домой, матери очень плохо, болеет». С этой телеграммой я отправился к начальнику штаба подполковнику Проэктору, мол, мать на офицерские погоны не сменяю, поеду домой.
Никаких оргвыводов подполковник делать не стал и мое решение поддержал. Между прочим,
Д. М. Проэктор впоследствии стал генерал-майором, доктором
исторических наук. А рядовой Соколов отправился к матери в деревню Козлово Ярославской области.

У войны не женское лицо

Вспоминает Александра Семеновна Соколова (до замужества Левичкина):
– До войны наша семья жила в Старом Петергофе. Когда немцы подошли к городу, часть жителей перевезли в Новый Петергоф и расселили по домам. Недалеко от дома, где разместилась наша семья, проходила траншея, в ней мы и прятались во время бомбежек.
Когда немцы захватили Новый Петергоф, многих жителей, и нас в том числе, выгнали на улицу и погнали из города. Как потом оказалось — в Гатчину. В деревнях, через которые проходила колонна, стояли виселицы. Шли мы долго, продукты, что с собой взяли, закончились, вещи сами бросали, не было сил их нести. Мне в то время было всего 14. Запомнилось, как изнуренные люди падали прямо на дорогу, а пьяные немцы пинали их ногами, кричали, смеялись и гнали, как скотину, дальше.
Наконец пришли в Гатчину, нас и местных согнали на площадь, где стояла виселица. К ней привели молодого парня со связанными руками, на его груди была прикреплена доска с надписью «партизан». Парня повесили. В толпе его, видно, знали, переговаривались, мол, никакой он не партизан, просто повесили его для устрашения остальных. Вскоре на площадь приехали грузовики, и всех, кто из Петергофа, загнали в эти машины и повезли дальше в тыл.
К вечеру привезли нас в село, заперли в церкви, а утром погнали в лес на заготовку древесины. Всех заставили работать — и старых, и малых. Работа была очень тяжелой, кормили плохо: немного хлеба и какая-то жидкость из котла. И так день за днем, о выходных и думать нельзя. Одежда порвалась, люди почернели от пота и грязи. Наступила зима, первая военная зима, холодная и голодная. Нас погнали дальше. В каком-то селе староста и полицаи распределили нас по домам. Мужиков в селе не было, одни старики да женщины. Хозяева сами жили голодно, помочь нам не могли. Нас спасло то, что в поле осталась неубранная колхозная картошка, мы ходили и выдалбливали ее из замерзшей земли. Бежать было некуда, да и мороз был страшный, легко замерзнуть в пути.
Весной немцы увезли нас в деревню Бегунцы, поместили всех в конюшню, повесили на грудь бирки с номерами. На работу гоняли с охраной, приходилось лопатой работать, камни таскать. Мыла не было, бани не было, все грязные с ног до головы. Хотя мы были изолированы, все же как-то узнали, что Ленинград немцы взять не смогли.
Немцы стали отступать, и нас снова погнали на Запад. В 1944-м, когда мы были уже в Латвии, большую группу наших людей отправили в Германию. Я, изнеможенная, больная, не могла идти и упала прямо на дороге, а мою старшую сестру Аню увезли в Германию.
Когда боль немного отпустила, колонна уже скрылась из виду. Я побрела к виднеющемуся вдали хутору, дошла до первого дома и села на землю. Из дома вышла женщина-латышка, по-русски она говорила хорошо, предложила мне пожить у нее до прихода советских войск. Я согласилась, нянчилась с ее малолетним ребенком, помогала по хозяйству. Хозяйка предлагала мне остаться у нее насовсем, но когда пришли наши, я решила отправиться в Бегунцы и найти свою маму, вернее, мачеху Марию Васильевну. Когда нас угоняли, она сумела спрятаться и остаться. В Бегунцах ее уже не было, но она на всякий случай оставила записку, что уезжает в Ярославль к своей старшей сестре. Я решила ехать к ней, больше никого из родных у меня не осталось, отца как «врага народа» арестовали еще до войны.
Ехала без документов, без денег, без билета. Дорогой мне все помогали, народ тогда, несмотря на все невзгоды, был добрый. Здесь, в Ярославле, уже после
войны я встретилась со своим мужем Дмитрием Соколовым, в этом городе мы остались жить, здесь родились наши дети и внук.

Автор: Наталья СОКОЛОВА

Комментарии

Другие новости раздела «Великой Победе посвящается»

Читать