Высокое барокко Игоря Попкова

Об Игоре Попкове еще в 60х годах говорили: «Большой мастер и тонкий музыкант». Он мог бы стать блестящим солистом скрипачом, но избрал другой путь. Еще будучи студентом Московской консерватории, Попков начал поиски забытой музыки доглинкинской эпохи – русское барокко. Но молодому музыканту сказали: «Если хочешь чего-то добиться, устраивайся в провинции». И вот коренной москвич, оставив столицу, приехал в 1968 году в Ярославль. Именно в нашем городе Игорь Попков осуществил задуманное. Им была проделана колоссальная работа по реконструкции старинных записей композиторов далекого прошлого. Русская музыка XVIII века, находившаяся два столетия в забвении, впервые зазвучала в исполнении ансамбля «Барокко», восхищая слушателей своей необычайной мелодичностью. Она заняла достойное место в репертуаре пяти музыкантов наряду с западноевропейской музыкой эпохи барокко.
Игорь Попков нашел старинную русскую музыку и в Ярославле, в нотном рукописном сборнике конца XVIII столетия – это собрание произведений для домашнего музицирования. Взяв их за основу, он создал Ярославскую симфонию. Впервые она была исполнена в городе на Волге, а затем зазвучала в Европе и США. Особый интерес эта музыка вызвала у американцев. Они даже попросили переснять партитуру. И теперь копия Ярославской симфонии хранится в Америке.
Как-то в разговоре Игорь Попков признался, что уже через пять лет после приезда в Ярославль он понял: от этого города ему не оторваться, здесь он чувствует себя как дома. И хотя большую часть своей жизни он провел в столице, в Ярославль Игорь Васильевич всегда возвращался с удовольствием. А во время нынешнего юбилейного визита в Ярославль 2 октября Игорь Попков дал интервью «Городским новостям».

– Игорь Васильевич, сколько лет вы уже работаете постоянно в художественном музее?
– В этом году исполняется десять лет, как мы ушли из филармонии и стали постоянно работать в музее. Кстати, свои первые концерты в конце 60х годов ансамбль «Барокко» давал именно в художественном музее. И потом мы часто играли там. Так что мы окончательно вернулись в его стены. Это сейчас вошло в моду иметь в крупных музеях свои коллективы, но первыми­-то были мы. Когда-то в парадном зале Губернаторского дома звучала музыка, наверху стоял хор. Звуковая палитра гармонично дополнялась живописными полотнами, скульптурами, красивым интерьером. По сути, мы воссоздавали эту гармоничность.
В последнее время увлеклись работой с детьми, сделали 15 программ. Ребята знают, на каких инструментах мы играем, охотно принимают участие в беседах, которые проводит с ними Наталья Николаевна Спиридонова, заведующая отделом работы со зрителями. Последний концерт для юных ярославцев был посвящен бальным танцам XVIII века, в следующий раз мы будем играть танцевальную музыку XIX века.

– Среди взрослых слушателей в 70 – 80е годы был очень популярен цикл «Пять музыкальных столетий Европы». Сохранился ли он в вашем репертуаре?
– Цикл европейской музыки сохранился, но мы представляем его более углубленно, с точки зрения психологии той эпохи, в которой жили и творили композиторы. Я прочитал книгу одного австрийского врача, который рассматривает гениальность композиторов XIX века с точки зрения медицины. Например, Брамс пережил несчастную любовь, и все его произведения пропитаны щемящим чувством неудовлетворенности. Если бы Бетховен не был глухим, вряд ли он создал бы гениальные Пятую и Девятую симфонии, знаменитые сонаты. Этот аспект мы привнесли в свои концерты-беседы. Я думаю, что публика иначе взглянула на суть произведений этих композиторов.

– Раньше вы довольно часто приезжали в Ярославль. А теперь?
– Теперь мы даем концерты в музее 3 – 4 раза в год. Но по-прежнему нас приглашают участвовать в различных торжествах и праздниках. Выезжаем, правда, редко, за рубеж. Побывали в ЮАР, дважды – в Финляндии.

– Игорь Васильевич, в тяжелые 90е годы, когда возникла угроза распада ансамбля, чтобы сохранить коллектив, вы уехали в Ханты-Мансийск. Почему вы быстро покинули этот край?
– Там нам обещали шесть концертов в месяц, а играли мы всего лишь один, и тот детский. Взрослой аудитории не было. Приходилось преподавать несколько предметов в музыкальном училище и колледже. Из­за нехватки педагогов я даже читал историю живописи. Правда, деньги были хорошие. Мне даже там квартиру давали, но я отказался. А флейтист Юрий Мухарлямов, гобоист Андрей Пискунов и солистка Наталья Герасимова, работавшая с ансамблем 20 лет, остались. Они в этом заповедном краю, где, кроме дорогостоящего воздушного транспорта, нет никакого другого, осели основательно.

– Когда из «Барокко» ушли два музыканта, вы быстро нашли им замену?
– В коллектив вернулся флейтист из первого состава ансамбля Александр Поплавский, а гобоиста Пискунова заменил молодой музыкант Александр Архангельский. А когда три года назад ушел по состоянию здоровья клавесинист Виктор Васильев, мы нашли замену и ему. Я дружу с семьей знаменитого баса Александра Ведерникова. Так вот его супруга профессор Московской консерватории Наталья Гуреева порекомендовала мне своего ученика Федора Строганова. Он – органист, клавесинист, композитор, член Союза композиторов России.

– Концертов в Ярославле проходит не так много. Как же музыканты выживают?
– Трудятся на 2 – 3 работах. Все занимаются преподавательской деятельностью. Александр Архангельский еще играет в оркестре Владимира Спивакова, Федор Строганов выступает с концертами, поет в церковном хоре.

– Игорь Васильевич, вы написали книгу под названием «Русское барокко». О чем она?
– Когда у меня начались проблемы с руками и я не мог много времени отдавать занятиям музыкой, появилось свободное время. Стал потихоньку писать, в результате получилась книга. В ней есть воспоминания о военном детстве, размышления музыканта, рассказ о художнике. Одна из частей книги называется «Человек и земля». В ней я пишу о том, что происходит с русской землей, об отношении к ней сегодня. В 70е годы я купил дачу в деревне под Калугой, где летом живу. Тогда там был 81 дом, а сейчас осталось четыре местных жителя, остальные – дачники. Люди спивались: и мужчины, и женщины. Сейчас вокруг заброшенные поля, поросшие бурьяном. Уже 20 лет землю не пашут!
В книгу я поместил и воспоминания моего дяди. Он был землемером в Москве, работал в артели. Летом 1916 года его направили в Крым, в Форос, в имение промышленников Ушковых. В этом доме собирались артисты, художники. Бывал там и Шаляпин, находящийся в родстве с хозяином имения Константином Ушковым. Как раз в то время, когда мой дядя был в Форосе, Шаляпин работал с Горьким – тот помог ему в написании автобиографической книги «Страницы из моей жизни». Дядя Коля был свидетелем этого процесса. Шаляпин и Горький брали его с собой, когда отправлялись прогуляться по окрестностям Фороса. Он носил им корзину с провизией и слышал рассказы Шаляпина о своей жизни, которые Горький потом литературно обрабатывал. Впоследствии дядя Коля написал воспоминания. Издать их он не смог, так как Шаляпин считался эмигрантом, что не приветствовалось советской властью. А незадолго до смерти дядя Коля свозил меня в Форос, провел по тем памятным местам...

– Игорь Васильевич, когда­-то вы сказали, что прикипели душой к Ярославлю. А перебраться в наш город было желание?
– Была бы возможность, я бы с удовольствием перебрался хоть сейчас.