14 июня 2017
Как ветеран войны в одиночестве остался
Ветерану Великой Отечественной войны Николаю Васильевичу Панину 92 года. С 23 марта 2015 года он живет в Туношенском пансионате для ветеранов войны и труда.
Живется Николаю Васильевичу неплохо. У него отдельная комната и даже есть подружка – женщина из комнаты напротив. Она и постель соберет, и посуду помоет, и лекарство накапает, и врача позовет, если нужно.
– Обижаться не приходится, – заключает Николай Васильевич. – Белье меняют каждую неделю, питание хорошее, природа. На воле такого сейчас не получишь…
В общем, забыт ветеран Панин весьма условно. Ветеранов в пансионате много. Только Великой Отечественной два. Для них и поздравления с праздниками, и развлекательные мероприятия. Чтоб не грустили...
– И все-таки дома лучше, – вздыхает дедушка.
– Николай Васильевич, хотите я про вас расскажу в 26-й школе?
Коля Панин учился в этой школе, когда она еще квартировала в маленьком деревянном домике на углу Тутаевского шоссе. И я точно знаю, в День Победы в 26-ю не приходит ни один учившийся именно здесь ветеран.
– Да кто сюда поедет? – сомневается Николай Васильевич. Но в голосе его слышится надежда, а в мыслях сам собой складывается рассказ для ребят.
Провоевал я почти полгода на 1-м Украинском фронте. Пока рота ехала туда после обучения, состав все время бомбили. В Курске, даже не вступив в бой, многие погибли. Подорвались на минах, которые немцы оставили при отступлении. В Белгороде наш состав разбомбили окончательно. Дальше до местечка Золычево 200 километров шли пешком. Пришли в деревню, а в деревне напротив – немцы. Пока нам выдавали винтовки и саперные лопатки, на нас пошли пять немецких танков! Стрелять бесполезно: у нас ни опыта, ни гранат. Мы попрятались кто куда. Тогда нас немного погибло, может, человек десять.
Первый настоящий бой мы приняли по дороге в соседнюю деревню. Шли ночью по пшеничному полю. Пшеницу уже убрали в скирды, немцы их подожгли и оставили засаду: человек десять с пулеметами. Огонь осветил поле, и пулеметчики стали нас косить. В том бою от 200 человек нас осталось 70. Немец напал неожиданно, мы растерялись. Мальчишки же, мне еще 18 не исполнилось… Тогда командир назначил меня связным. «Ползи к командирам взводов, – говорит. – Вели, чтобы окапывались и не высовывались». Я ползал под пулеметным огнем, передавал приказ.
Занесли меня в домик на краю брошенной деревни. Там на соломе нас пятеро лежало. Через полчаса один умер. Мало пожил, ему живот разорвало. Утром живых на подводе повезли в райцентр Золычево. Всю дорогу нас обстреливали минометы, но ничего, проскочили. Две недели я пролежал в райцентровском госпитале. Потом поездом – в глубокий тыл. В Киров через Ярославль. Об этом узнала медсестра. «Коля, – говорит, – пиши заявление начальнику эшелона».
После госпиталя летом 1944 года, еще на костылях, я поступил на подготовительное отделение Ленинградского института железнодорожного транспорта. Его филиал находился на Всполье. Я сильно голодал, все время пробивался, где бы поесть, и совсем не учился. Впрочем, так было у всех. Потому вступительный экзамен по истории я не сдал и вместо института пошел в автомеханический техникум. В 1949 году вышел оттуда техником-технологом литейного производства и поступил на моторный завод в 1-й литейный цех. В 31 год у меня на спине появилась странная сыпь. Месяц с этой детской болезнью я пролежал в больнице. А мне все хуже. Я стал бояться темноты. Невропатологи постановили, что у меня резкое истощение центральной нервной системы. Снова больница, инвалидность и запрет на работу в литейке. Пошел в школу завхозом. Потом на завод «Свободный труд». В 1973 году «Свободный труд» и «Победа рабочих» объединились в Ярославский химический комбинат, и я снова вернулся во 2-й литейный цех моторного завода. Оттуда и вышел на пенсию в 1980 году.
Во время учебы на подготовительных в институт я познакомился с будущей женой Ириной. Она была сестрой моего друга, и я у них бывал. Дружили мы четыре года, потом расписались. Жили вместе 65 лет. Дружно. У нас были сын, дочь и два внука.
Супруга Николая Васильевича ушла из жизни в сентябре 2013 года. Но еще раньше Панины потеряли все молодое поколение. В 2000 году от рака печени умерла дочь.
– И должность у нее была хорошая, и квартира, и в роду никто этим не болел. Жить бы да жить, – сокрушается осиротевший отец.
Муж дочери, то есть зять, утонул в Костромских разливах в год рождения внука ветерана. Сам внук трагически погиб.
– После армии он познакомился с женщиной. Она где-то лошадьми занималась... И пила. Внук тоже запил. Два года они жили в квартире дочери, все из нее пропили, продали и купили у цыган халупу на Суздалке. Завели лошадь, купили двух поросят. Две собаки у них было. Но за ум не взялись, продолжали пить. Однажды разругались. Она ушла из дома к матери. А внук, видимо, курил в доме, заснул и уронил горящую сигарету. Дом вспыхнул. Сгорели все: лошадь, поросята, собаки. Внук успел доползти до двери. Ему было 26 лет.
Сын Николая Васильевича окончил строительный техникум, по распределению уехал в Ленинград и жил там. Развелся с первой женой, и она, взяв сына, второго внука Панина, уехала на родину в Татарстан. Там ее след потерялся.
– А вторая жена прислала нам в 2002 году письмо, что наш сын Вася умер в больнице, что квартиру она продала и теперь живет в Новгороде. Так мы ничего больше и не узнали.
После смерти жены Николай Васильевич два года жил один в своем доме на улице Куксенки рядом с новым мостом через Волгу. За ветераном ухаживала соседка. Николай Васильевич платил ей 18 тысяч в месяц и звал молдаванкой, потому что семья ее приехала из Молдавии. Потом соцработник предложил Панину переехать в Туношенский пансионат. Николай Васильевич отдал молдаванам дом и уехал.
Ну вот и все. Как и обещала, в 26-й школе уже знают об «их» ветеране. И, может быть, Николай Васильевич еще расскажет ребятам о том, что за участие в Великой Отечественной войне он получил 20 наград, но настоящими считает только две: орден Отечественной войны II степени и медаль «За отвагу». Медаль получена за бой на поле горящей пшеницы, где Коля Панин, вжимаясь в землю, ползал под пулеметным огнем. А про орден пусть школьники спрашивают сами.
– Обижаться не приходится, – заключает Николай Васильевич. – Белье меняют каждую неделю, питание хорошее, природа. На воле такого сейчас не получишь…
В общем, забыт ветеран Панин весьма условно. Ветеранов в пансионате много. Только Великой Отечественной два. Для них и поздравления с праздниками, и развлекательные мероприятия. Чтоб не грустили...
– И все-таки дома лучше, – вздыхает дедушка.
– Николай Васильевич, хотите я про вас расскажу в 26-й школе?
Коля Панин учился в этой школе, когда она еще квартировала в маленьком деревянном домике на углу Тутаевского шоссе. И я точно знаю, в День Победы в 26-ю не приходит ни один учившийся именно здесь ветеран.
– Да кто сюда поедет? – сомневается Николай Васильевич. Но в голосе его слышится надежда, а в мыслях сам собой складывается рассказ для ребят.
Пришли в деревню, а там немцы
– Я родился 25 декабря 1925 года в городе Мичуринске Тамбовской области. В 1937 году отец приехал на Ярославский шинный завод. За ним переехала вся семья. На фронт меня взяли 23 января 1943 года из 10-го класса, даже не дали доучиться. Месяц обучали на станции Сурок Марийской ССР. Нас было 200 человек, рота, все 25-го года рождения, всех национальностей. Татары, украинцы, таджики, белорусы, русские... Впрочем, украинцы и белорусы считались русскими. Мы же в одной стране жили.Провоевал я почти полгода на 1-м Украинском фронте. Пока рота ехала туда после обучения, состав все время бомбили. В Курске, даже не вступив в бой, многие погибли. Подорвались на минах, которые немцы оставили при отступлении. В Белгороде наш состав разбомбили окончательно. Дальше до местечка Золычево 200 километров шли пешком. Пришли в деревню, а в деревне напротив – немцы. Пока нам выдавали винтовки и саперные лопатки, на нас пошли пять немецких танков! Стрелять бесполезно: у нас ни опыта, ни гранат. Мы попрятались кто куда. Тогда нас немного погибло, может, человек десять.
Первый настоящий бой мы приняли по дороге в соседнюю деревню. Шли ночью по пшеничному полю. Пшеницу уже убрали в скирды, немцы их подожгли и оставили засаду: человек десять с пулеметами. Огонь осветил поле, и пулеметчики стали нас косить. В том бою от 200 человек нас осталось 70. Немец напал неожиданно, мы растерялись. Мальчишки же, мне еще 18 не исполнилось… Тогда командир назначил меня связным. «Ползи к командирам взводов, – говорит. – Вели, чтобы окапывались и не высовывались». Я ползал под пулеметным огнем, передавал приказ.
Снайпер целился мне в голову
Хорошими солдатами мы стали потом. В составе 1-го Украинского фронта наша рота участвовала в подготовке Киевской наступательной операции ноября 1943 года. До Полтавы мы от деревни к деревне шли по-настоящему, с боями. Под Полтавой влились в основные войска, и там 2 августа меня ранил снайпер. Мы вели наступление в балке. Я, раскинув ноги, лежал и целился из автомата. В это время снайпер целился мне в голову, но не попал. Пуля пролетела в пяти сантиметрах от нее, вошла под коленом, раздробила большеберцовую кость и вышла через ступню. Ребята положили меня к брустверу, а сами пошли в наступление. Лежу. То теряю сознание, то слышу стоны раненых. Вдруг тишина! Мимо меня бежит товарищ, с которым мы вместе шли в атаку: «Коля, тебя еще не взяли?» «Никто не подходил», – говорю. Тут два санитара с носилками идут. Товарищ их матом: «Мы отступаем, сейчас немцы пойдут! Он же в плен попадет!» «Мы раненых в темноте по стонам находим, – объясняют санитары, – а он тихо лежал». Санитары меня подхватили, бегут. Немцы дорогу ракетами освещают, они меня бросают. Боль в ноге страшенная! Но санитарам тоже жить надо!Занесли меня в домик на краю брошенной деревни. Там на соломе нас пятеро лежало. Через полчаса один умер. Мало пожил, ему живот разорвало. Утром живых на подводе повезли в райцентр Золычево. Всю дорогу нас обстреливали минометы, но ничего, проскочили. Две недели я пролежал в райцентровском госпитале. Потом поездом – в глубокий тыл. В Киров через Ярославль. Об этом узнала медсестра. «Коля, – говорит, – пиши заявление начальнику эшелона».
В госпиталь на Туговой
– В Ярославле меня на «скорой» отвезли в госпиталь на Туговой горе. В палате нас там лежало 24 человека. Оттуда меня выписали в апреле 1944 года, через 9 месяцев после ранения. На костылях, с открытой раной, 2-й группой инвалидности и освобождением от армии подчистую. На месяц отправили подлечиться в Ессентуки. Когда я возвращался оттуда, рана открылась, и меня снова в госпиталь на Зеленцовскую улицу.После госпиталя летом 1944 года, еще на костылях, я поступил на подготовительное отделение Ленинградского института железнодорожного транспорта. Его филиал находился на Всполье. Я сильно голодал, все время пробивался, где бы поесть, и совсем не учился. Впрочем, так было у всех. Потому вступительный экзамен по истории я не сдал и вместо института пошел в автомеханический техникум. В 1949 году вышел оттуда техником-технологом литейного производства и поступил на моторный завод в 1-й литейный цех. В 31 год у меня на спине появилась странная сыпь. Месяц с этой детской болезнью я пролежал в больнице. А мне все хуже. Я стал бояться темноты. Невропатологи постановили, что у меня резкое истощение центральной нервной системы. Снова больница, инвалидность и запрет на работу в литейке. Пошел в школу завхозом. Потом на завод «Свободный труд». В 1973 году «Свободный труд» и «Победа рабочих» объединились в Ярославский химический комбинат, и я снова вернулся во 2-й литейный цех моторного завода. Оттуда и вышел на пенсию в 1980 году.
Во время учебы на подготовительных в институт я познакомился с будущей женой Ириной. Она была сестрой моего друга, и я у них бывал. Дружили мы четыре года, потом расписались. Жили вместе 65 лет. Дружно. У нас были сын, дочь и два внука.
С женой прожил 65 лет
Возможно, об этом не надо рассказывать совсем маленьким школьникам. Слишком уж это страшно и непатриотично. Но ребятам постарше Николай Васильевич мог бы рассказать, как человек остается на земле никому не нужным.Супруга Николая Васильевича ушла из жизни в сентябре 2013 года. Но еще раньше Панины потеряли все молодое поколение. В 2000 году от рака печени умерла дочь.
– И должность у нее была хорошая, и квартира, и в роду никто этим не болел. Жить бы да жить, – сокрушается осиротевший отец.
Муж дочери, то есть зять, утонул в Костромских разливах в год рождения внука ветерана. Сам внук трагически погиб.
– После армии он познакомился с женщиной. Она где-то лошадьми занималась... И пила. Внук тоже запил. Два года они жили в квартире дочери, все из нее пропили, продали и купили у цыган халупу на Суздалке. Завели лошадь, купили двух поросят. Две собаки у них было. Но за ум не взялись, продолжали пить. Однажды разругались. Она ушла из дома к матери. А внук, видимо, курил в доме, заснул и уронил горящую сигарету. Дом вспыхнул. Сгорели все: лошадь, поросята, собаки. Внук успел доползти до двери. Ему было 26 лет.
Сын Николая Васильевича окончил строительный техникум, по распределению уехал в Ленинград и жил там. Развелся с первой женой, и она, взяв сына, второго внука Панина, уехала на родину в Татарстан. Там ее след потерялся.
– А вторая жена прислала нам в 2002 году письмо, что наш сын Вася умер в больнице, что квартиру она продала и теперь живет в Новгороде. Так мы ничего больше и не узнали.
После смерти жены Николай Васильевич два года жил один в своем доме на улице Куксенки рядом с новым мостом через Волгу. За ветераном ухаживала соседка. Николай Васильевич платил ей 18 тысяч в месяц и звал молдаванкой, потому что семья ее приехала из Молдавии. Потом соцработник предложил Панину переехать в Туношенский пансионат. Николай Васильевич отдал молдаванам дом и уехал.
Ну вот и все. Как и обещала, в 26-й школе уже знают об «их» ветеране. И, может быть, Николай Васильевич еще расскажет ребятам о том, что за участие в Великой Отечественной войне он получил 20 наград, но настоящими считает только две: орден Отечественной войны II степени и медаль «За отвагу». Медаль получена за бой на поле горящей пшеницы, где Коля Панин, вжимаясь в землю, ползал под пулеметным огнем. А про орден пусть школьники спрашивают сами.
Автор: Елена Солондаева
Фото автора
Фото автора
Другие новости раздела «Общество»
Общество
26 марта 2024
Школу на Пашуковской в Ярославле готовят к итоговой комиссии
Общество
25 марта 2024
Ярославец, спасший посетителей Крокус Сити Холла во время теракта, награжден Почетным знаком Мельгунова
Общество
26 марта 2024
Мэр Ярославля пообещал восстановить кровлю пострадавшего при пожаре дома на проспекте Ленина
Общество
26 марта 2024
Стал известен перечень дорог в Ярославле, где будет действовать временный запрет движения большегрузного транспорта
Общество
27 марта 2024
Проверка выявила нарушения в пробах воздуха на Резинотехнике в Ярославле
Общество
25 марта 2024
В Ярославскую области приехали жители приграничных районов Белгородской области
Комментарии