Ярославцы с улицы Дарю

Большевики не простили

Вовсе не по доброй воле покидали они родной город в июле 1918 года после неудачной попытки белогвардейского восстания.

Внучка известного промышленника и мецената, основателя технического училища Николая Петровича Пастухова Анна Волкова отказывалась уезжать, убеждая друзей, что ее дед и отец так много сделали для Ярославля, что никакая власть ей, рожденной Пастуховой, не может причинить вреда. Но друзья Анну Леонидовну буквально силой вытолкнули из города с крохотной дочкой и маленьким чемоданчиком в руках, объяснив, что ее муж Владимир Волков – офицер Черноморского флота, и большевики этого не простят. Ни в Россию, ни в Ярославль Анна и ее дочь, рожденная в 1917 году, так и не вернулись. Мыкались по Европе, познав с лихвой и нищету, и голод. Анна умерла в Австралии.

А вот другой внук Пастухова, Владимир Лопатин, не послушал родных и после разгрома белогвардейского восстания пошел в Волковский театр, куда его вызвали разгоряченные победой большевики. Владимир Лопатин по просьбе полковника Перхурова возглавил на время восстания городское хозяйство, так как прекрасно знал работу водопровода. Отмахиваясь от предупреждения родных, блестящий математик, выпускник Московского университета говорил, что просто спасал мирное население города от голода и холеры, так что бояться ему нечего. Но большевики имели другое мнение: Владимир Семенович Лопатин был расстрелян за месяц до своего 40-летия.

Храм на улице Дарю

Тем, кто уехал после 1917-го, пришлось нелегко, но все-таки им повезло больше. И благодаря им удается собирать по крупицам историю раскиданных революцией семей, в том числе и ярославских. Сегодня в разных странах можно встретить тех, чьи предки родом из Ярославля или были причастны к Ярославскому краю. К сожалению, большой систематической работы в этом направлении не проводилось, так что открытия на этом пути еще только предстоят. Если историю известных ярославских семей, например, Пастуховых, Елисеевых, Куракиных, еще можно проследить по упоминаниям в исторической литературе, прессе, архивным документам, то судьба большинства ярославцев, оказавшихся на чужбине, остается неизвестной.

Наибольшее число наших соотечественников, эмигрировавших в 1917–1922 годах, обосновались во Франции – на юге страны и в Париже. Центром жизни для всех русских в Париже был православный храм – Собор Святого Александра Невского. Находится он на улице Дарю (rue Daru), недалеко от Триумфальной арки, точнее, между Триумфальной аркой и парком Монсо. У храма растут березы, судя по возрасту, посажены как раз эмигрантами первой волны. Но сам храм был построен еще в XIX веке, строительство финансировалось российской зарубежной общиной и личными средствами царя Александра II. Освящен храм был 11 сентября 1861 года, а в 1922 году он стал собором. Именно судьба этого храма оказалась тесно связанной с русскими эмигрантами. Здесь молились, крестились, венчались. Например, венчался Пабло Пикассо с русской балериной Ольгой Хохловой. В декабре 1979 года дирижер, музыкант Мстислав Ростропович с женой Галиной Вишневской, известной певицей, провели венчание своей дочери.

Здесь и отпели многих русских: Ивана Тургенева, Федора Шаляпина, Василия Кандинского, Виктора Некрасова, Андрея Тарковского, Булата Окуджаву. А Иван Бунин в соборе на улице Дарю венчался, и здесь же его отпевали…

Собор Святого Александра Невского, конечно же, не единственный православный храм, но самый известный в Париже, он является историческим памятником и находится под охраной государства.

При изучении истории купцов Елисеевых, во главе рода которых стоял предприимчивый ярославский крестьянин, мне удалось установить, что в самые тяжелые годы эмиграции именно Григорий Григорьевич Елисеев, открывший до революции знаменитые Елисеевские гастрономы в Москве и Петербурге, материально поддерживал приход православного храма на улице Дарю и отдельных прихожан. Причем никогда и нигде это не афишировал.

Русская француженка

В феврале этого года во время поездки в Париж мне довелось побывать в храме на улице Дарю: была надежда через приход найти следы ярославцев, вынужденных покинуть родной город после 1917 года. У стоявших за свечным столиком я спросила, говорит ли кто в храме по-русски. Мне сказали, да, есть одна женщина. И позвали ее. Вышла очень милая француженка лет 75 и с весьма заметным акцентом представилась:

– Русская. Мария Ивановна Генко.

Мария Ивановна родилась уже во Франции, куда ее отец, офицер царской армии, вынужден был бежать. У них с мужем пять взрослых детей, которые со своими семьями живут в разных странах, один сын даже в России. Женился на русской. Впрочем, остальные тоже женаты или замужем за русскими, правда, кто в Швейцарии, кто в Англии, кто во Франции. По-русски мало кто говорит. Они с мужем говорят, но писать по-русски у Марии Ивановны не получается, да и читать тоже. Но Мария Ивановна за два часа общения рассказала о таких деталях из жизни русских эмигрантов, о каких ни в одной энциклопедии не прочтешь.

Например, я спросила Марию Ивановну, почему в православном храме почти все женщины без платков и вообще с непокрытой головой. Француженка рассказала, что в 20-х годах ХХ столетия, когда многие в эмиграции оказались без средств к существованию, женщинам не на что было купить хлеба, не то что шляпку или платок. И церковь для них была единственным местом, где они могли чуть-чуть отойти душой, поплакать, помолиться. И неужели их выгонять из храма только потому, что у них нет платка? И непокрытая голова стала своеобразным отличием православных эмигранток. А спустя десятилетия их внучки и правнучки нарочито не покрывали голову в храме, обозначая тем самым, что они являются потомками русских эмигрантов.

Верить или не верить

Еще меня удивило, что в православном храме сидят, как в католическом. Чаще всего это потомки русских эмигрантов, которые, выйдя замуж или женившись, стали кто католиками, кто и вовсе атеистами, но в храм приходят в память о предках, не вдаваясь в религиозные отличия.

Когда в СССР объявили перестройку и пригласили эмигрантов приезжать на родину предков, в православном приходе на улице Дарю разгорелись ожесточенные споры. Одни поверили, что теперь страна будет действительно открытой и можно без опаски ехать, другие настаивали, что коммунистам вообще нельзя верить, и вспоминали, как Сталин в 30-х и 50-х годах призывал эмигрантов вернуться на Родину, обещая не только жизнь, но и работу. Многие поверили и поехали с восторгом домой. И на самом деле работу они получили, правда, в лагерях на Колыме: несколько тысяч человек, вернувшись из эмиграции, из Парижа, сразу же были репрессированы.

Ярославцы на чужбине

В соборе Александра Невского мне удалось купить книгу «Пасхальный свет на улице Дарю». Это Дневники Петра Ковалевского за 1937 – 1948 годы, в которых день за днем подробно описана церковная жизнь русских эмигрантов в Париже. Встречается немало имен, знакомых ярославцам.

Вторник, 30 августа/12 сентября 1939 года. Вчера в больнице в Булоне скончался после второго удара наш знаменитый художник академик Константин Алексеевич Коровин. Последнее время он очень нуждался и хоронить его будут на собранные средства.

В Дневниках неоднократно встречается имя Бориса Георгиевича Старка.

Суббота, 1/14 октября 1939 года. Большого торжества из-за военных событий не было устроено… Чин освящения прошел очень гладко и чинно, Митрополиту сослужили о. Николай Сахаров, о. Никон, о. Александр Калашников и о. Лев, а на литургии – и о. Борис Старк.

Отец Борис Старк был священником русского православного кладбища Сен-Женевьев-де-Буа и отпевал многих русских знаменитостей. Имя протоиерея Бориса Старка известно всем ярославцам: вернувшись из эмиграции, супруги Старки в скором времени были направлены в Ярославль. Жили в скромном домике на улице Гужевой, в 1996 году протоиерей Борис Старк скончался и похоронен в Ярославле на Туговой горе.

А вот личность другого ярославца, который упоминается в Дневниках Петра Ковалевского, пока установить не удалось:

Суббота, 5/18 декабря 1948 года. Только придя на Всенощную на Дарю, узнал, что еще в среду совершенно неожиданно скончался и был погребен в пятницу член нашего приходского совета Сергей Иванович Соловьев. Никто не был извещен, и на отпевание не пришли даже его ближайшие сотрудники. Сергей Иванович был одним из самых основных и верных прихожан кафедрального храма и долгое время состоял членом ревизионной комиссии. В общественной жизни он принимал мало участия. Человек он был исключительно хороший и благожелательный, с твердыми русскими и православными традициями (он происходил из богатой ярославской купеческой семьи).

Все, что удалось пока узнать о С.И. Соловьеве, это год рождения – 1880-й.

А вот о другом ярославце – члене приходского совета Александро-Невского собора в Париже князе Куракине – известно значительно больше, хотя вопросов тоже немало.

Второй после губернатора

29 января 1906 года в Ярославле на внеочередном губернском Дворянском собрании предводителем дворянства Ярославской губернии избирают камергера Высочайшего двора князя Ивана Анатольевича Куракина из знаменитого рода князей Куракиных. Иван Анатольевич был праправнуком генерал-прокурора Алексея Куракина, а матерью его была княгиня Елизавета Михайловна Волконская.

Предводителем дворянства Ярославской губернии князь Куракин был на протяжении девяти лет, с 1906 по 1915 год. Эта должность в царской России была очень значимой: предводитель дворянства был вторым человеком в губернии после губернатора, по статусу выше вице-губернатора. Именно князь Куракин занимался организацией визита царской семьи в Ярославль в честь 300-летия Дома Романовых, который состоялся 21 – 23 мая 1913 года.

В 1907 году князь Куракин от Ярославской губернии был избран членом Государственной думы III созыва.

Через Сибирь к Колчаку

В конце апреля 1919 года князь Куракин отправился в Сибирь к Колчаку, после падения Колчака был арестован советской властью, но в 1920 году эмигрировал во Францию, где соединился с семьей. Женат князь Иван Анатольевич Куракин был на фрейлине двора графине Софье Дмитриевне Толстой, дочери графа Дмитрия Павловича Толстого. У них было девять детей (правда, по другим сведениям, – шесть), и местом рождения практически всех детей значится Ярославль. Старшая, Александра, родилась в 1902 году в Ярославле, младшая, Елена, – в 1917 году тоже в Ярославле. По некоторым сведениям, жена князя Софья Дмитриевна скончалась в 1917 году, и в эмиграцию Иван Анатольевич отправился уже вдовцом, но вот протоиерей Борис Старк в своем Синодике пишет, что князь Куракин, оказавшись в эмиграции и овдовев, очень приблизился к церкви. Есть разночтения и о детях. О. Борис Старк пишет, что у Куракина было три дочери, и на момент смерти отца в 1950 году две были замужем, а младшая, красавица Ирина, еще не замужем и ее свадьба с Великим князем Гавриилом Константиновичем состоялась после смерти отца. У князя Куракина было по меньшей мере пять дочерей, и Ирина, вторая по старшинству, и на самом деле в 1951 году вышла замуж за князя императорской крови Гавриила Константиновича. Одним словом, в биографии князя Куракина много пробелов, которые еще предстоит исправить исследователями. Его вклад в ярославскую историю еще только предстоит оценить: до конца своих дней, в какой бы стране князь ни жил, подписывая деловые бумаги, он непременно добавлял «Бывший ярославский губернский предводитель дворянства».

На исповедь к владыке Евлогию

С 1921 по 1931 год И.А. Куракин был членом приходского совета Александро-Невского собора в Париже. , где и познакомился с Борисом Георгиевичем Старком, который последние тридцать лет своей жизни провел в Ярославле. Но тогда 50-летний князь, перенесший немало жизненных испытаний, и 20-летний студент, приехавший из Советской России к отцу-эмигранту, адмиралу Георгию Старку, были духовными детьми владыки Евлогия.

Вот как о первых встречах с князем Куракиным вспоминал о. Борис Старк: «Когда мы приходили на исповедь в скромную квартирку владыки Евлогия, то часто вместе с нами там бывал и ходил по комнате в ожидании вызова к Святителю высокий худощавый человек с небольшой бородкой. Я не знал его фамилии, но кто-то мне сказал, что он был то ли думцем, то ли каким-то общественным деятелем в старой России.
Как оказалось впоследствии, это был князь И.А. Куракин, бывший предводитель дворянства Ярославской губернии. Оказавшись в эмиграции и овдовев, он очень приблизился к церкви, хотя и прежде был религиозным, был близок к владыке Евлогию и поэтому неудивительно, что владыка его рукоположил в священники и послал на приход в Италию. Во Флоренцию. Там снискал себе большую популярность и среди русских прихожан, и среди итальянского населения».

В Милане и Флоренции

Князь Куракин был рукоположен в августе 1931 года сначала в диакона, а вскоре в священники в Александро-Невском соборе в Париже митрополитом Евлогием (Георгиевским). С 1 сентября 1935 года был назначен настоятелем Христо-Рождественского храма во Флоренции. Отец Иоанн целиком отдал себя делу служения церкви, помогая всем русским приходам в округе.

В это время основную материальную поддержку православному приходу во Флоренции оказывала М.П. Демидова, в замужестве Абамелек-Лазарева, княгиня Сан-Донато. Она тратила огромные средства на поддержание как церкви, так и отдельных прихожан, содержала настоятеля и церковный хор.

Епископ Иоанн

В 1937 году отец Иоанн был возведен в сан протоиерея, он служил во Флоренции почти 13 лет. В 1949 году был пострижен в монашество с именем Иоанн и вскоре возведен в сан архимандрита. В октябре 1950 года в кафедральном соборе Парижа на улице Дарю была проведена торжественная служба с хиротонией: отец Иоанн стал епископом. Предполагалось, что он будет служить в Ницце, но после хиротонии все парижские церкви стали наперебой приглашать служить нового епископа у них, и в течение недели епископ Иоанн служил практически ежедневно в разных церквях. И вдруг через восемь дней после хиротонии, 27 октября 1950 года, отец Иоанн Куракин неожиданно скончался от сердечного приступа, не успев вернуться во Флоренцию и не добравшись до Ниццы. Буквально за несколько дней до смерти епископ Иоанн приезжал в Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем, где они с отцом Борисом Старком отслужили панихиду на могиле владыки Евлогия. И предположить было невозможно, что вскоре отец Борис Старк будет на этом же православном кладбище отпевать, предавая земле, епископа Иоанна, князя Ивана Анатольевича Куракина, дворянского предводителя Ярославской губернии.

Хочется надеяться, что в год 100-летия Октябрьской революции активизируется работа по изучению русского зарубежья и из небытия вернутся забытые или вовсе не известные имена, которые являются частью нашего наследия, нашего непростого прошлого, без которого невозможно построить будущее.