00:32
пятница,
29 марта 2024 г.
1.06
°С
Ярославль,
Ярославская обл., Россия
26 марта 2014

Живопись – моя судьба

Народному художнику России, почетному академику Российской академии художеств Юрию Жаркову исполнилось 65 лет. К юбилею мастера открылась выставка, отражающая его многолетнюю творческую деятельность.

 Пишет как дышит
   Юрий Жарков – один из ведущих живописцев Ярославля, глава творческого объединения «Аллея», лауреат двух премий – Российского фонда культуры и областной им. А.М. Опекушина, обладатель множества наград, последняя из которых – золотая медаль им. В.И. Сурикова. Произведения Жаркова находятся во многих зарубежных и российских музеях, включая Третьяковскую галерею.
   Вот что сказал о художнике член-корреспондент Российской академии художеств Александр Греков: «Мир Жаркова глубоко эмоционален и оптимистичен, он призван рождать в нас радостное чувство восторга и трепетное ожидание чуда. И оно происходит: расстилаются бескрайние просторы полей, по бокам старых улиц вырастают образы деревянных резных домов, качаются на волнах у причала красные, как паруса мечты Грина, лодки, выплескивается на землю золотая осенняя листва... У Жаркова свой яркий творческий голос, свое живописное кредо. Он пишет как дышит, честно и бескомпромиссно. Как и живет – наотмашь!».
   По словам искусствоведа Любови Юровой, переживание натуры, перевоплощение в нее у Жаркова происходит в душе, и эта слитность столь сильна, что можно говорить об автопортретности каждого его произведения. В них всегда есть драма, нерв, страсть и страдание.
 На краю света
   Родился будущий художник на Камчатке, на побережье Берингова моря, в рыбацком поселке Оссора. От той жизни на краю света в памяти остался вкус жареной сои и котлет из медвежатины. А еще рассказ матери о том, как везли ее в город рожать на «скорой помощи» – в деревянном ящике, прикрепленном к нартам, на которых восседал каюр-камчадал. В этом же ящике  привезли и младенца домой. Стоял февраль, была жуткая пурга. Вдоль улиц натягивали канаты, и люди цеплялись за них, чтобы ветром не сдувало.
   Когда Юре исполнилось шесть лет, семья перебралась в Саратов.
   В роду Жаркова переплелись представители разных сословий: дед по материнской линии был белым офицером, по отцовской – владел пароходами в Астрахани. Оба расстреляны в 1924 году как чуждые элементы. А отчим матери в гражданскую войну воевал в дивизии Чапаева. Сама же Людмила Андреевна во время Великой Отечественной вой-
ны, окончив женскую снайперскую школу, на фронте метко била врага, о чем даже писали в газетах.
   Ярким пятном остался в памяти будущего художника переезд с Камчатки. Было ветрено, море штормило. Людей погрузили на баржу и повезли к стоявшему вдали на рейде кораблю. На борт пассажиров поднимали в огромной сетке с помощью лебедки. Крепко вцепившись ручонками в материнскую юбку, мальчик уткнулся в нее лицом.
   Корабль взял курс на Владивосток. Медленно уходила за горизонт экзотическая земля гейзеров, действующих вулканов, оленьих пастбищ и тундровых ягодников. Через неделю прибыли во Владивосток. Дальнейший путь на запад пролегал через всю Россию по железной дороге.
   В Саратове Юра пошел в школу, окончил четыре класса, и семья вновь переехала, на сей раз на Север, в небольшой городок Печору. У парнишки захватывало дух от сверкающего, ослепительно-белого хрустящего снега, ярко-синего бездонного неба, от осенних, горящих, как жар, берез на фоне черных елей. В Печоре судьба свела Жаркова с Юрием Васильевичем Климовым. Он научил мальчика держать кисть в руках и переносить красоту природы на холст. Юрий Дмитриевич с благодарностью вспоминает своих наставников в Ярославском художественном училище, любимую учительницу Юзефу Дружинину – ученицу Александра Осмеркина из творческого объединения «Бубновый валет». По словам Жаркова, годы его учебы были самыми счастливыми – временем надежд, мечтаний, романтики. Под влиянием «оттепели», русской классической школы и ярких ее представителей – Васильева, Левитана, Серова Юрий Жарков сформировался как художник.
 «Реквием» уходящей Руси
   Жарков – один из тех, кого называют подвижниками. Они ездят по городам и селам, забираются в самые глухие уголки необъятной России, пишут с натуры, видя в старых покосившихся избах, проталинах, туесках с рябиной поэзию русской глубинки. В прошлом году Юрий Дмитриевич с собратьями по кисти совершил вояж по историческим местам.
   – Путешествие мы начали с Чебоксар, где встретились с наместником Свято-Троицкого монастыря, архимандритом Василием, в миру Пьером Паскье, – рассказывает Юрий Дмитриевич. – Этот православный священник приехал в Россию из Франции. А благословил он нас на месте захоронения Марии Шестовой – бабушки первого русского царя Михаила Романова. В Чебоксары ее сослал Борис Годунов. Там, в Никольском женском монастыре, она под именем инокини Марфы прожила до конца своих дней и была похоронена в соборе монастыря. Побывали мы и в Домнино Костромской области, где находилось родовое поместье Ксении Шестовой – матери Михаила Романова. Посетили родину Андрея Тарковского – древний Юрьевец, заповедное место с изу-
мительно красивой природой.
   Особое место у художника занимает Плес. Он давно облюбовал этот прославленный Левитаном крошечный уютный городок на Волге, ставший настоящей Меккой пейзажистов – своего рода русским Барбизоном. Сегодня ярославец Юрий Жарков – главный плесский пейзажист, яркий певец и защитник красоты маленькой волжской жемчужины. Синие сумерки и прозрачные дни поздней осени, первый октябрьский снег, мартовская распутица и апрельский ледоход – вот его излюбленные мотивы в Плесе.
   Когда-то Левитан написал Васнецову из Ниццы о том, что в этом благодатном месте хорошо, но нет лучше страны, чем Россия, и только в России может быть настоящий пейзажист.
   – Я бывал в Черногории, Венеции, Флоренции. Но мне более близки пейзажи России, – признается Юрий Дмитриевич. – Что близко душе, то и надо писать. Наши деревни – это такое очарование! Больно смотреть, как они разрушаются, исчезают. Я много поездил по сельской глубинке, видел пустые деревни с разваливающимися домами – это страшно.
    У Жаркова есть картина, которую он назвал «Реквием» – символ уходящей Руси. На холсте изображен деревенский забор – как руки, молящие о помощи. Когда-нибудь  многочисленные картины художника, на которых запечатлены заповедные места, станут своеобразной книгой памяти.
 Новый период
   Председательство в ярославском отделении Союза художников России, организация творческих поездок в Германию и Францию, акции по материальной поддержке детской туберкулезной больницы, создание галереи губернаторов, наконец, объединение художников-станковистов «10-й этаж», затем «Аллея» – и все это Юрий Жарков!
   «Аллея» возникла в годы перестройки, которая обернулась для художников великой депрессией – не было ни заказов, ни выставок, ни закупок в музеи. Чтобы выжить и не потерять творческую форму, Жарков объединил вокруг себя группу художников. Их выставки стали заметным явлением в художественной жизни не только Ярославля, но и России, Франции, Германии. Именно тогда у Жаркова стали появляться остро социальные картины, отражающие тогдашние реалии жизни – нищие, бомжи, беженцы. Пожалуй, самое яркое полотно перестроечного периода – «Корабль дураков»: взметнувшаяся над Волгой деревенская изба как символ России, оказавшейся на переломе эпох.
   Сейчас у Жаркова намечается новый творческий период. Ему хочется писать по-другому, немного отойти от натуры, свободно использовать пластику и цвет. Он вновь в поиске.
   – Для меня жить – значит писать, – признается художник. – Без живописи я себя не представляю и надеюсь оставить после себя хотя бы незначительный, в меру своих способностей, след моей благодарности и любви ко всему прекрасному, что существует на свете и что можно выразить лишь живописью. Живопись – моя судьба.
Зинаида ШЕМЕТОВА
Фото из архива Ю.Д. ЖАРКОВА

Автор: Ольга Скробина

Комментарии

Другие новости раздела «Культура»

Читать